Путь RPG. Том четвёртый. Золотой век

Как 90-е, CD-диски и «казуалы» изменили ролевые игры.

35 лет назад RPG перестали быть развлечением для подвальных задротов и благодаря упору на погружение, красивую картинку, а позже и продвинутый звук стали доступнее широкой аудитории. Наконец-то можно было вставить в игру не только спрайт огра, но и крик огра, катсцену с огром, оркестровую музыку на фоне огра и пару гигов диалогов с огром. Да ещё и с актёрами из «Звёздного пути»!

Интерфейсы становились удобнее, тексты — сочнее, а игрок — ленивее. Кто не хотел читать — слушал. Кто не хотел слушать — смотрел. RPG наконец стали похожи на кино, в которое можно потыкать мышкой. И вот с этого момента начался путь жанра на вершину. Пристегнитесь: впереди чудовищное количество великих игр.

Зачем ходить, если можно бегать

В 1987 году случился сдвиг. RPG, до этого пошаговые и «угловатые», вдруг зашевелились — вышла Dungeon Master. На смену тормознутым пошаговым схваткам пришли бои в реальном времени: враги не ждали, пока ты почитаешь описание топора, а просто били зеваку-геймера в лицо. Система магии была отдельным кайфом: чтобы запустить фаербол, надо было самому комбинировать руны, а не просто нажимать на нужную кнопку. Каждое действие ощущалось как «настоящее» — ты не просто командовал героями, а как будто сам продвигался по «данжу».

Dungeon Master породила целую школу: Captive, Black Crypt, Eye of the Beholder — о них мы поговорим позже. Но главное, что игра показала, насколько сильно RPG могут погружать в свой мир.

Чуть позже Westwood взяла всё лучшее от Dungeon Master и получила Eye of the Beholder. Это всё ещё AD&D, но текста теперь меньше, а сражений — больше. Игра шла в реальном времени, но с пошаговой логикой — враги передвигались по клеткам, а ты скакал в попытках увернуться. Интерфейс стал не просто удобным — он стал частью атмосферы, диегетическим, как сейчас модно говорить. Окна инвентаря выглядели как пергаменты, панель заклинаний — как магическая книга. Ты вновь не просто играл, а будто сидел в подземелье с HUD'ом «в голове». Да и сейчас Eye of the Beholder смотрится достойно.

Успех был мгновенным, и спустя год-другой вышло продолжение — ещё глубже, ещё красивее. А за ним — третья часть, которую уже делали другие люди, и о ней мы не говорим. Eye of the Beholder стала прообразом современных экшен-RPG и доступной точкой входа в жанр. 

Начало легенды

Пока Dungeon Master заманивал постоянным экшеном и отсутствием пауз, маленькая, но амбициозная студия SSI получила лицензию на Advanced Dungeons & Dragons и начала клепать игры в серии, позже прозванной Gold Box — по цвету упаковки.

Pool of Radiance стала первой и задала шаблон на годы. Потом была Curse of the Azure Bonds, Secret of the Silver Blades и ещё, и ещё. Всего — 12 штук, плюс спин-оффы. Все игры были на одном движке. Заменяли обложку, сеттинг, чудищ — и в путь. Удивительно, но работало. Почему? Потому что игры были целиком построены на правилах D&D. Боевая система, прокачка, классы — всё это было скопировано буква в букву ещё пуще прежнего, и фанаты были в восторге. Успех Gold Box показал, что отказываться от корней жанра пока рано — фанатов у D&D навалом, и от системы никуда не деться.

Пока SSI давала игрокам чистую D&D-шку в изометрии, Interplay решила сделать кое-что покруче: постапокалипсис, в котором можно умереть от жажды и идиотизма». Так в 1988 году родилась Wasteland от великого Брайана Фарго. Игра была грязной, жестокой, полной последствий. Выстрелил в NPC — тебя запомнят. Забыл воду — умрёшь. Хочешь быть хорошим парнем? Ну… попробуй.

Interplay вообще была странной и крайне продуктивной студией, подарившей нам в тот период кучу запоминающихся игр. С одной стороны — The Bard’s Tale, весёлый клон Wizardry с цветастыми городами и подземельями. С другой — Neuromancer, Dragon Wars, Darklands. Особенно Darklands — псевдоисторическая «ролёвка» в альтернативной Германии с ведьмами и алхимией.

Главное, чему учила Interplay: игра не обязана быть про героизм. Она может быть про мир, в котором ты — никто. Если не повезёт — тебя просто сожрут. Это была свобода, которой не хватало в Gold Box. Это были зачатки той самой «серой морали», без которой сейчас не обходится ни одна уважающая себя ролевая игра.

Взрывной закат старой школы

К 1992 году RPG были на пике величия. У игроков был выбор: хочешь пошаговую механику — бери Gold Box или шедевры Interplay. Хочешь крутой боевик — бери Eye of the Beholder. А вот если ты хотел практически поселиться в фэнтезийном мире, вариант был лишь один: Ultima VII.

Именно Ultima VII стала, пожалуй, самой амбициозной «ролёвкой» своего времени. Тут была погода, время суток, дома с проработанным интерьером. Все NPC жили по расписанию: кто-то утром шёл в церковь, потом в таверну, а вечером ложился спать. Квесты были вплетены в окружение: никто не ставил метку на карте — ты должен был слушать, думать, исследовать. Ultima VII убрала устаревшие и лишние интерфейсы. Хочешь открыть дверь — потяни за ручку. Хочешь приготовить еду — брось мясо на сковородку. Это был огромный шаг от абстракций в сторону погружения.

В это же время Westwood выпускают Lands of Lore — игру, которая стала чем-то вроде «финальной формы» Eye of the Beholder. Здесь тоже было подземелье, панель заклинаний и враги, но всё выглядело лучше, звучало лучше и воспринималось иначе. Появился голос (и не какой-то там — Патрик Стюарт, да-да, тот самый капитан Пикард). Катсцены, портреты, цвет, музыка — из-за появившихся в тот же период CD-дисков ролевые игры стали звучать так, как никогда прежде. Это была RPG, которая развлекала, а не грузила. Без цифр в лоб, без перегруза правилами, но при этом — с достаточной глубиной, захватывающими дух приключениями и продуманным миром.

В середине 90-х стало очевидно, что потенциал для эволюции игр жанра огромен, и останавливаться на «достигнутом» нельзя. На горизонте уже маячила одна легендарная JRPG от создателя манги Dragon Ball, великая наследница Wasteland и та самая студия с непреодолимой любовью к драконам.

О том, как жанр встретил нулевые, поговорим в следующий раз.